Стивен Кинг - Противостояние [= Армагеддон]. Книга первая

— Рита? Боже, Рита, что…

— Прости… — Она оттолкнула в сторону стоящий перед нею стул, и он с грохотом упал. Ничего не видя перед собой, Рита медленно двинулась через гостиную.

— РИТА?

Она добралась до ванной, и Ларри услышал оттуда характерные звуки: она извергала обратно только что съеденный завтрак. С досадой стукнув кулаком по столу, он бросился за ней. От стоящего в ванной запаха его чуть не стошнило. Рита сидела на поролоновом коврике, подогнув под себя ноги и зажимая рукой рот. Ее лицо было белее мела.

— Прости, — простонала она. — Мне нельзя было есть, Ларри. Действительно. Прости!

— Но послушай, если ты чувствовала, что это так закончится, то зачем ПЫТАЛАСЬ?

— Потому, что ты этого хотел. А мне не хотелось сердить тебя. Но ты все равно рассердился, верно? Ты сердишься на меня.

Его мысли возвратились к событиям прошедшей ночи. Она занималась с ним любовью с такой фантастической энергией и изобретательностью, что сперва, подумав о ее возрасте, он был несколько обескуражен. Когда Ларри, успокоенный и удовлетворенный, бессильно откинулся на подушку, она еще долго ворочалась и вздыхала и наконец, крепко прижавшись к нему, попыталась заставить вновь предаваться любовным утехам. «ТЫ ЖЕ НЕ ОСТАВИШЬ МЕНЯ? — шептала она. — ТЫ ЖЕ НЕ БРОСИШЬ МЕНЯ ОДНУ?»

Она была хороша в постели — лучшей женщины у Ларри еще не было. И еще она ненасытна: после легкого завтрака она вновь потащила Ларри в кровать, будто и не было страстной, изнуряющей ночи…

Что ж, Ларри действительно было хорошо с нею.

Но сейчас…

Неужели ему придется тащить ее на спине? Боже, он надеялся, что нет. Какого черта? Он и о себе толком не может позаботиться, что же говорить о ней?

— Нет, — сказал он. — Я не сержусь. И я не начальник над тобой. Если не можешь есть — достаточно просто сказать об этом.

— Я говорила тебе… я говорила, что не думаю, что смогу…

Он метнул в ее сторону злобный взгляд. С его языка чуть не сорвалось: Я НЕ ТВОЙ ПАПОЧКА ИЛИ ЧЕРТОВ МУЖЕНЕК! Я НЕ СОБИРАЮСЬ ЗАБОТИТЬСЯ О ТЕБЕ! ТЫ НА ТРИДЦАТЬ ЛЕТ СТАРШЕ МЕНЯ!

Рита сжалась, боясь, что Ларри сейчас ударит ее, и Ларри стало стыдно.

— Извини, — сказал он. — Я просто невоспитанный болван.

— Нет, что ты, совсем нет, — ответила Рита и заплакала.

Ларри молча смотрел на нее. Да, они попали в странную ситуацию. Они оказались в самом водовороте трагедии, и на их глазах весь город, всю страну засасывал этот водоворот. Его мать умерла на его глазах. Сколько людей в городе сегодня мертвы? Сколько — живы? Ерунда какая-то!

— Попытайся не сердиться на меня, — услышал он голос Риты. — Я постараюсь не причинять тебе больше хлопот.

НАДЕЮСЬ, ЧТО ТАК. ОЧЕНЬ НАДЕЮСЬ.

— Все отлично, — улыбнулся он и помог ей встать на ноги. — Теперь пойдем. Нам еще многое нужно сделать. Как ты, в состоянии?

— Да, — сказала она, хотя на лице ее застыло то выражение, как тогда, когда он предлагал ей яичницу.

— Вот выберемся из города, и тебе сразу станет лучше.

Она с надеждой посмотрела на него:

— Ты думаешь?

— Просто уверен, — ответил Ларри.

Они взяли с собой совсем немного — две смены белья и пакет с едой. Все это Ларри сложил в дорожную сумку, найденную в ванной. После недолгих пререканий к ним присоединили револьвер и две сотни патронов. Это был хороший револьвер, стоящий не менее пятисот долларов.

— Ты действительно считаешь, что он нам понадобится? — спросила Рита. В руках она держала маленький пистолет из сумочки.

— Мне кажется, лучше взять его с собой, — ответил Ларри, не желая вдаваться в комментарии. — Твоя сумка не слишком тяжела для тебя?

— Нет, что ты. Совсем нет.

— Так всегда кажется сначала, но потом, в дороге, она покажется тебе гораздо тяжелее. Впрочем, когда устанешь, я смогу понести ее.

— Я справлюсь, — с улыбкой заверила его Рита.

Они вышли на крыльцо. Рита посмотрела влево, потом вправо и сказала:

— Мы покидаем Нью-Йорк.

— Да.

Она повернулась к Ларри:

— Я рада. Я чувствую себя… о, будто я вновь маленькая девочка. Как будто сейчас выйдет папа и скажет: «Сегодня мы отправляемся в путешествие». Ты помнишь, как это бывает в детстве.

— Кажется, помню.

Она переступила с ноги на ногу и поправила ремешок сумки.

— Начало путешествия, — сказала она и тихо, так, что Ларри едва разобрал слова, добавила, — «Дорога ведет нас…»

— Что?

— Это строчки из Толкиена, — сказала Рита. — «Властелин колец». Я всегда считала эту вещь приглашением к приключениям.

— Чем меньше приключений, тем лучше, — хмуро сказал Ларри, прекрасно понимая, что она имеет в виду.

Рита все еще смотрела на улицу. Неподалеку сгрудились брошенные своими хозяевами машины, будто все жители Нью-Йорка одновременно решили припарковать их здесь.

Задумчиво она проронила:

— Я была на Бермудах, и на Ямайке, и в Монреале, и в Сайгоне, и в Москве. Но с тех пор как я была маленькой девочкой и мой папа водил меня и мою сестру Бесс в зоопарк, мне не приходилось отправляться в путешествие. Пойдем, Ларри.

Эту дорогу Ларри Андервуд не забудет никогда. Он поймал себя на мысли, что она была не так уж неправа, сравнивая их путь с романом Толкиена-Толкиена с его мифическими землями, путешествиями во времени, с его полусумасшедшим, полувосторженным воображением, населившим мир эльфами и гоблинами, троллями и хоббитами. Ничего этого в Нью-Йорке не было, но здесь все изменилось настолько, что было невозможно поверить в реальность происходящего. Сотни трупов на мостовых. Кошка с котятами, нежащиеся в лучах летнего солнца на мусорном баке. Улыбающийся молодой человек с чемоданом, встреченный или по дороге и пообещавший Ларри миллион долларов, если ему будет позволено прямо здесь же переспать с Ритой. Миллион, очевидно, хранился в чемодане.

Вскоре после встречи с молодым человеком (Рита все это время истерически смеялась) они добрались до угла Пятой и Тридцать девятой улиц. Наступил полдень, и Ларри предложил перекусить. На углу они обнаружили кафе, но как только Ларри толкнул дверь, оттуда вырвалась волна зловонного запаха, и Рита резко отпрянула назад.

— Если мы не хотим потерять аппетит, нам бы лучше не входить туда, — заметила она.

Ларри, надеющийся найти в кафе какую-нибудь еду и сэкономить их запасы, хотел возразить, но не решился оставить ее одну даже на несколько минут. Поэтому они прошли еще немного на запад, нашли скамейку и, расположившись на ней, вскрыли банку ветчины и крекеры.

— Знаешь, сейчас я по-настоящему хочу есть, — призналась Рита.